Точнее всех прочувствовал природу либерального диктата Салтыков-Щедрин, сказавший от лица мерзавцев:
«…А программа наша вот какова. Чтобы мы говорили, а прочие чтобы молчали. Чтобы наши затеи и предложения принимались немедленно, а прочих желания, чтобы оставались без рассмотрения. Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холе и в неженье, прочих всех в кандалах. Чтобы нами сделанный вред за пользу считался, прочими всеми, если бы и польза была принесена, то таковая за вред бы считалась. Чтобы об нас, об мерзавцах, никто слова сказать не смел, а мы, о ком задумаем, что хотим, то и лаем!
(М.Е. Салтыков-Щедрин, М., “Художественная литература”, ПСС, т. 15, книга 1, “Сказка о ретивом начальнике”, с. 292 — 296.)